На входе в редакцию «Комсомольской правды» нас встретил просто одетый мужчина с бородой, в котором мы моментально узнали Александра. «Вход легко нашли?» —добродушно спросил наш будущий собеседник, и нам сразу стало как-то спокойно: наверное, интервью пройдет хорошо.

Отдел внутренней политики «Комсомолки» выглядел как типичная редакция. Белые стены, глухой стук компьютерной клавиатуры, разговоры коллег, не спеша заполняющих редакцию. Нам показалось, что кто-то прошел мимо с сигаретой. В любом случае, одна мысль разделилась на двоих: тут царит журналистика. Разговор пошел неплохо.

Уроженец Дальнего Востока Александр Коц не всегда был трудоголиком: в юношеские годы журналист несколько раз перепоступал в университет и вообще был довольно ленив. Что-то изменилось, когда Александр стал внимательно следить за конфликтами в Чечне. «Мне не нравилось, как освещают происходящее, — делится он. — А потом как-то понадобился доброволец. Я подумал, что могу это сделать».

Нам удалось поговорить о книгах:

— А Захар Прилепин вам нравится?

— Да, мне нравится «Обитель», знаком с «Паталогиями». Ну и вообще Прилепин — мой друг. Его, конечно, заносит иногда, появляется ощущение, что звезду он словил, но друзей не выбирают. Я буквально неделю назад был на его венчании.

— Вы читали «Территорию команчей»?

— Настольная книга.

— И все написано, как есть? У него все достаточно художественно.

— Ну, Артуро Перес-Реверте вообще довольно талантливый журналист и писатель. Мне больше нравятся его вещи морские. «Фаталист» у него тоже неплохая вещь. «Рано или поздно, на любой войне, журналист превращается из летописца побед и подвигов в опасного и ненужного свидетеля». Из «Территории команчей».

По мнению Геннадия, самая главная профессия на Земле — это фотограф. А с фотографией у бывшего спецкора связано многое.

«Семья небогатая, отец рано умер. В юношестве (всего 5 месяцев) разносил газеты «Вечерняя Москва», зарабатывал 25 рублей за месяц, — рассказывает Хамельянин, — через четыре месяца заработал 100 рублей и купил фотоаппарат «ЗЕНИТ-В» плюс увеличитель, кюветы». Геннадий стал фотографировать еще в школе. Девятиклассником он фотографировал «однокашников» на уроках, а ночью печатал снимки в туалете. «Утром выхожу, а у меня очки покрыты реагентами». Потом раздавал фотографии на уроках, с которых еще и выгоняли. Ну ничего, зато все знали — фотограф.

Геннадий долго не знал, куда поступать. Сначала попал в Ленинградский институт киноинженеров, но надолго не задержался — ушел в армию. Во время учебы мама устроила Геннадия фоторетушером. Хамельянин рассказывает, что тогда же получил важную «бумажку», что является режиссером 3-го разряда.

В армии Геннадия хотели сделать фотографом в воинской части. Добровольцем поехал служить на Дальний Восток. «9 дней до Хабаровска ехал. Взяли в воздушную разведку — фотоаппараты, вспышки, все с собой».

Вернувшись, стал заниматься музыкальной рекламой: Леонтьев, Алибасов, Лоза — 80-е года. Но артисты надоели, и в 27 лет Геннадий решил поступить на журфак МГУ. Отложенные на машину деньги пошли на репетиторов.

С Геннадием наш план провалился сразу: Хамельянин спокойно пустил нас домой, но идти с нами куда-то еще не захотел. Поэтому говорили мы долго: историй у мэтра фотожурналистики было много.

Бывший специальный фотокоррепондент «ИТАР-ТАСС» Геннадий Хамельянин уже давно на пенсии. Военкором он был в 80-е и 90-е годы. «Тогда все было по-другому, — говорит он твердо. Раньше нужно было самому ездить собирать новости. Это сейчас у вас есть девочки-"новостнички"».

— Я всю жизнь мечтал, чтобы у меня была собака, чтобы я мог просыпаться во сколько хочу, чтобы мне никто не говорил, что нужно делать. Сейчас я наконец живу так, как хочется именно мне.

Мы замечаем на стене гитару и тут же спрашиваем, играет ли Геннадий.

— Нет, — откликается он. — Просто когда-то давно Юра Лоза сказал мне, что в каждом доме должна быть гитара. Ну и она у меня появилась. Я не играю, нет, но иногда приходят друзья и что-то пытаются исполнять.