В Национальной библиотеке Белграда в Сербии я обнаружил неопубликованное письмо Гоголя родителям. Мне кажется, молодому ученому не стоит рассчитывать на прорывные открытия в филологии. Обычно все (и я не исключение) приходят в спецсеминары с горящими глазами, уверенные, что сейчас они обнаружат неизвестные рукописи или предложат радикально новые интерпретации. В действительности процесс «вхождения» в науку иной. Ты начинаешь с малого (я, например, в первой научной работе исследовал переписку Гоголя и подсчитывал, сколько раз у него встречается слово «журналистика», «журналист» и другие подобные из этого же семантического поля). 

Вот смотрите. Как ты вышло, что русская литература стала частью мирового культурного процесса? Почему в любом американском фильме, если хотят показать, что герой очень умный, он читает «Братьев Карамазовых» или «Анну Каренину»? Почему украинскую литературу читают только на Украине, а белорусскую литературу – только в Белоруссии? Напротив, русскую литературу знают и любят во всем мире. Моя гипотеза состоит в том, что значительную роль в популяризации наших классиков сыграли другие славянские страны. Мы мало об этом говорим и изучаем в основном рецепцию Пушкина, Гоголя, Тургенева в Европе и США. Но славянские народы (чехи, поляки, сербы) значительно раньше оценили талант русских писателей и превратились в их активных популяризаторов, став во многом посредниками между Россией и странами Западной Европы. Конечно, меня этот вопрос интересует на примере Гоголя – писателя, которым я профессионально занимаюсь, но, по моим наблюдениям, сходные процессы заметны в случае Пушкина и Достоевского. 

В прошлом литературоведов интересовала журналистика только в части литературной критики; историков печати, напротив, интересовали сугубо «журналистские» штудии (идеология журналов и газет, их цензурная история и пр.). Все больше мы наблюдаем необходимость объединения усилий литературоведов и историков журналистики. Пример, который я обычно привожу в этом контексте, следующий. Л. Н. Толстой публиковал «Анну Каренину» на страницах журнала М. Н. Каткова «Русский вестник» по главам. Каждый месяц читатели журнала получали такой роман с продолжением. Интересно будет посмотреть, что «журнального» окружает ту или иную главу «Анны Карениной» в номере «Русского вестника», ведь Катков тщательно продумывал содержание каждой журнальной книжки. Читатели того времени видели не роман в целом, как мы сейчас, в несколько глав произведения в окружении публицистических материалов журнала.

Поэтому я считаю себя счастливым человеком, потому что я учился у лучших преподавателей факультета, каждый из которых дал мне что-то как ученому и человеку. Это профессор Елена Николаевна Корнилова, профессор Евгений Павлович Прохоров, Нинель Ивановна Ванникова, Евгения Николаевна Гаврилова, профессор Владимир Яковлевич Линков, профессор Наталья Эдуардовна Микеладзе, профессор Борис Иванович Есин, профессор Светлана Владиславовна Светана, Михаил Абрамович Штудинер, Людмила Евдокимовна Татаринова. Когда я пришел работать в университет, наша кафедра истории русской литературы и журналистики была главным в России (да и в мире) центром по изучению русской печати, все факультеты журналистики России изучали историю печати по учебникам и учебным пособиям наших преподавателей: профессор Есин, Галина Сергеевна Лапшина, Инна Кирилловна Кременская, Светлана Яковлевна Махонина. Наблюдать за их дискуссиями на заседаниях кафедры было чистым научным удовольствием («кейфом», как говорили в XIX веке).

Часто случается, что, для того чтобы найти нужное, надо неделями разбирать в отделе рукописей нечитабельные каракули или проводить кропотливый поиск цитаты в собрании сочинений. Мне кажется, это работа плоха для тех, кто хочет мгновенного результата. Нет, надо потратить несколько недель, но от этого удовлетворения, полученного от работы, становится еще больше.