Л.: Наука постоянно обновляется. Выходят статьи, которые ставят под сомнение или вовсе опровергают, казалось бы, точные данные. Для Вас это было проблемой?

И. Я.: Да, наука — вещь динамическая: часто то, что считалось установленным, опровергается. В книге я отдельно касаюсь этого. Но «база», основные постулаты, на которых строится книга, уже не поменяются. Возможно, будут уточняться некоторые частности; но страха, что завтра выйдет статья, которая опровергнет все, что собрано в моей книге, у меня нет.

Л.: Вы ориентировались на каких-то конкретных авторов, наиболее авторитетных ученых?

И. Я.: Нет. Насколько мне известно, кроме меня никто не пытался обобщить все данные, которые сегодня есть о силе воли. Есть несколько хороших научно-популярных книг о силе воли. Например, у исследователей Уолтера Мишела и Роя Баумайстера. Это хорошие книги, но они посвящены тем аспектам, которыми они сами занимаются как ученые. Сила воли — многогранная вещь. Люди могут одинаково проявлять безволие, но механизмы и причины у этого поведения будут разные. Моя книга собирает все, что известно.

Кроме того, в мире почти нет лабораторий, которые бы занимались именно силой воли. Отчасти это связано с тем, что получить финансирование на изучение такой общей темы сложно. Многие статьи, которые я использовала, взяты из других областей, косвенно связанных с силой воли. Например, СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперреактивности) можно рассматривать как крайнюю степень безволия, то есть у людей с этим синдромом сошлись все самые «неудачные» варианты генов.

Так что моя книга – это своего рода синтез разных областей. В этом смысле это уникальное исследование.

Л.: Ваша книга написана очень увлекательно, язык легкий, но не примитивный. Вам помогли Ваш журналистский опыт, редактор, близкие?

И. Я.: Работа с редактором была минимальной. Редакторам сложно с такими авторами, как я – учеными, которые работают в журналистике. Мы все сами знаем, как лучше. Так что редакторских правок в книге почти не было. Видимо, 10 лет в научной журналистике сделали свое дело! (смеется).

Л.: Сила воли в Вашей книге – это способность противостоять соблазнам, то есть не делать что-то. Но сила воли – это еще и заставлять себя заниматься тем, чем нужно. Это какие-то разные силы воли?

И. Я.: И да, и нет. С одной стороны, соблазн – это стремление делать то, что приятно, с другой — избегать того, что неприятно. Но и то, и другое – соблазны. Например, соблазн съесть еще одну шоколадку (сделать приятное), и соблазн не пойти в спортзал (избежать неприятного). Хотя эти два типа соблазнов имеют общую природу, они все же отличаются. Одни люди более чувствительны к положительным стимулам, другие – к отрицательным. Это тоже предопределено генетически, как и повышенная чувствительность к соблазнам в целом. В книге есть тесты, по которым читатель может определить, к какому типу он относится и какое подкрепление будет для него более значимо. Во время сдачи годового отчета кто-то мечтает о премии, потому что это приятно, а кто-то боится наказания от начальства. Это разные типы личности, у которых будут разные проблемы с самоконтролем.

Л.: В книге нет исключительно психологических аспектов силы воли. Например, Фрейд утверждал, что курение – это зависимость либо от сосательного движения, либо от никотина. Вы намеренно ограничили исследование?

И. Я.: Дело в том, что «чистой» психологии не существует: у психологических проблем всегда есть биохимические основы. Сейчас биология и медицина активно приходят в психологию и психотерапию, появляются междисциплинарные исследования. Все начиналось с умозрительных теорий, некоторые из которых подтвердились, некоторые – нет (психоанализ Фрейда в том числе). Теперь ученые хотя бы частично понимают биохимические механизмы, например, депрессии и диссоциативных расстройств, и понимают, что нужно «подправить» в мозгу при помощи препаратов. Поэтому на фоне медикаментозного лечения психотерапия оказывается намного эффективнее.

Л.: Получается, что раньше ученые изучали следствия, а теперь изучают причины?

И. Я.: Не совсем. Раньше не было возможности выяснить истинные причины поведения человека, приходилось строить умозрительные теории. Теперь мы многое знаем наверняка.

Л. : Теперь, когда Вы знаете так много о силе воли, Вы можете ответить на вопросы «кто виноват?» и «что делать?»

И. Я.: «Кто виноват?» и «Что делать?» – знаковые вопросы для русской культуры, я бы даже сказала краеугольные (смеется). Хотя чаще мы концентрируемся на выяснении, кто виноват, а не на том, что же теперь делать. Если очень обобщать, то виноваты гены и среда. Самая сложная глава книги как раз посвящена тому, как гены взаимодействуют со средой, еще больше усложняя ситуацию. Среда может усиливать или ослаблять биохимические паттерны, которые предопределены генетически, но определенные «неправильные» гены могут заставлять человека искать среду, которая усилит их проявления. Например, слабовольного человека, чувствительного к удовольствиям, гены побуждают искать ту среду, где он их получит максимально быстро. То есть ко всему вредному: сладкому, алкоголю, играм. Все это позволит снять тот дофаминовый «зуд», который постоянно беспокоит обладателя «неправильных» генов, но одновременно подкрепляет зависимость от удовольствий. Очень большой вред самоконтролю наносит стресс, особенно пережитый в раннем детстве: в этом случае он через особые механизмы навсегда меняет работу некоторых генов. У ребёнка с «неудачными» генами, который вдобавок подвергался стрессу, вероятность проблем с самоконтролем и зависимостями намного выше. Только разобравшись с истинными причинами безволия, можно понять, что же с ним делать. А вот всевозможные так популярные сегодня тренинги личностного роста выявить эти причины не могут. Поэтому чаще всего они помогают не больше, чем обещания, данные 31-ого декабря.

Л. : Получается, что нужно много знаний для самоанализа и работы над собой. У людей с не самой «удачной» комбинацией генов, которые живут в постоянном стрессе, есть шанс «выплыть» самостоятельно?

И. Я.: Знания помогают всегда. Сегодня это главный капитал человека — информация и ресурсы этой информации. Вопрос в том, какая это информация. В последней главе я собрала рекомендации, что же делать. Мне самой «не повезло» с генами, я делала генетический анализ и точно это знаю. Однако книга в 450 страниц говорит о том, что это не мешает доводить до конца большие проекты. Сила воли, как автомобиль: у кого-то навороченный внедорожник, у кого-то – «девятка», но оба водителя могут доехать из пункта «А» в пункт «В». Внедорожник везде проедет легко, «девятке» придется объезжать ухабы, она будет ехать дольше. Но шанс достичь цель есть у обоих. Это почти полная метафора силы воли. Если у вас «девятка», проехать напрямик, взять себя в руки по совету коуча невозможно. Это только усугубит проблему. Нужно ехать в обход. Вся шестая глава как раз про «объездные пути».

Л.: Вы упомянули, что стресс особенно вреден в раннем возрасте. Как Вы считаете, нужно ли по-разному воспитывать детей в зависимости от их способности концентрироваться и владеть собой?

И. Я.: Да, детям, у которых есть сложности с самоконтролем, будет очень полезно правильное воспитание, которое отличается от традиционного «Возьми себя в руки и сделай, наконец!». С другой стороны, детям, которым постоянно нужна подпитка удовольствием, трудно сосредоточиться и им часто бывает скучно. Раньше родителям приходилось заниматься с ними, чтобы успокоить. Сегодня детям просто дают гаджет, где они смотрят короткие ролики, переходят с сайта на сайт. Это дополнительно усугубляет проблему.

Сегодня есть попытки разработать программы по развитию навыков самоконтроля. Например, в Великобритании есть программа для дошкольников, в ходе которой детей вовлекают в игру и учат не отвлекаться, но не с помощью крика, а подогревая их интерес к ней. То есть детей стимулируют долго фокусироваться на решении одной задачи. Программа считается перспективной и дает неплохие результаты. Я думаю, это направление будет развиваться.

Л.: Со своим собственным ребенком Вы пытаетесь заниматься?

И. Я.: Ох... Сапожник, как обычно, без сапог. Моей дочери пять лет, и у нее мои гены. Ее импульсивность очень ярко проявляется. Она ходит в детский сад, где работают по системе Монтессори (Мария Монтессори – итальянский ученый, педагог. – прим. ред.). Это не та целенаправленная методика, о которой я говорила выше, но она лучше, чем обычное принуждение.

Я стараюсь не давать ей гаджеты и не ставить мультики по первой просьбе. Импульсивный ребенок стимулирует родителей дать ему гаджет. Спокойный малыш без проблем с самоконтролем может 40 минут играть один, а импульсивный – нет, поэтому он постоянно требует телефон или планшет и быстрее их получает. Здесь проявляется то самое «ухудшающее» влияние генов на среду. Но если у ребенка есть проблемы с самоконтролем, худшая идея – дать ему смартфон.

Л.: Береги силу воли смолоду!

И. Я.: Именно! Особенно, если ее нет!