Истории людей, эмигрировавших домой
Зов предков
Во многих странах мира есть законы о «праве на возвращение». Это значит, что потомки людей, по каким-либо причинам покинувших страну, могут в нее вернуться. Процедура возвращения везде разная, но даже очередь на получение гражданства, которая может длиться десятилетиями, не останавливает репатриантов в их поисках лучшей жизни на земле праотцов. Особенно во время кризиса, когда в родной стране они сталкиваются с трудностями.
Ольга Бранзбург
Решающий фактор
Полине 25 лет, она гражданка Израиля уже на протяжении трех с половиной лет. Девушка арендует квартиру недалеко от центра шумного и солнечного Тель-Авива, экономической столицы страны. Квартира совсем небольшая, но Полине этого достаточно. Она шутит, что снимает её для своего кота Микки, потому что сама в ней только спит. «А живу я на работе», – говорит она. По образованию Полина учитель немецкого и английского языков, но компания, в которую она устроилась больше года назад, занимается интернет-проектами. В Израиле работа в сфере хай-тек считается одной из самых престижных.
В сентябре 2012 года Полина поехала в Израиль по программе "Маса" (образовательная программа для людей еврейской национальности, во время которой они стажируются в израильских компаниях, изучают иврит и знакомятся с культурой страны – прим. ред.) и в Россию уже не вернулась:
Полине 25 лет, она гражданка Израиля уже на протяжении трех с половиной лет. Девушка арендует квартиру недалеко от центра шумного и солнечного Тель-Авива, экономической столицы страны. Квартира совсем небольшая, но Полине этого достаточно. Она шутит, что снимает её для своего кота Микки, потому что сама в ней только спит. «А живу я на работе», – говорит она. По образованию Полина учитель немецкого и английского языков, но компания, в которую она устроилась больше года назад, занимается интернет-проектами. В Израиле работа в сфере хай-тек считается одной из самых престижных.
В сентябре 2012 года Полина поехала в Израиль по программе "Маса" (образовательная программа для людей еврейской национальности, во время которой они стажируются в израильских компаниях, изучают иврит и знакомятся с культурой страны – прим. ред.) и в Россию уже не вернулась:
– Я переехала в поисках другой жизни, потому что ментальность, которая меня окружала в России, мне не подходила, я не чувствовала себя комфортно. А после того как я оказалась в Израиле, ощутила тягу к корням.
Девушка уверена, что дело не в национальности, а в ощущении себя в среде:
– Каждый принимает решение сам. Я знаю людей, которые делали в Израиле отличную карьеру, но все равно уезжали из страны, потому что им здесь не нравилось абсолютно всё. Когда я была на "Масе", то уже довольно скоро поняла, что я обязательно останусь на какое-то время. Я не знала, что это будет за время, но я знала, что получу гражданство. Я не знаю, вернусь ли я когда-нибудь в Россию. Всё в этой жизни может быть, загадывать – очень глупо. Но каждая поездка домой – это большой стресс для меня.
Несмотря на свой переезд, Полина поддерживает отношения с друзьями в России, и даже считает, что эмиграция положительно сказалась на ее круге общения:
– Мои друзьям очень рады, что могут приезжать ко мне в гости, – смеется Полина. – У меня остался очень узкий круг людей в России, это все мои близкие люди. А старые знакомые, с которыми я почти не общаюсь, бывает просят какую-нибудь глупость: «А ты можешь прислать мне несколько красных ниточек (В кабалистическом учении защита от сглаза – прим. ред.)?» или «Я еду в Израиль, можно у тебя пожить?». Но я не обращаю на это внимание.
Другой репатриант, менеджер Александр, так же как и Полина, прожил в России почти четверть жизни. Он родился и вырос в Москве. И хотя сегодня он является бипатридом, то есть имеет гражданство двух или более государств, к репатриации он не готовился:
– Потянулось одно за другим: "Маса", ульпан (курсы изучения иврита – прим. ред.), служба в Армии Обороны Израиля.
Однако после службы в армии молодому человеку не удалось найти работу, и он вернулся в Москву:
– На тот момент в Израиле ничего не держало, а в Москве сделали стоящее рабочее предложение. Однако все же это возращение было скорее командировкой.
Помимо основной работы, он вел курсы иврита в Израильском культурном центре. Однако жизнь в родном городе у молодого человека не сложилась, и он вновь уехал в Израиль.
– С работой всё получилось не так как я хотел, к тому же стал ощущать моральный дискомфорт. Мне уже есть, с чем сравнивать. В Израиле есть свои минусы, но люди здесь дружелюбнее. Поэтому я и вернулся сюда.
В отличие от Александра, ИТ-журналист Илья много лет обдумывал свое решение о репатриации и как минимум год готовился к переезду с семьей. Самой сложной частью подготовки к отъезду был поиск работы, которая позволяла бы иметь доход независимо от места жительства.
– Каждый принимает решение сам. Я знаю людей, которые делали в Израиле отличную карьеру, но все равно уезжали из страны, потому что им здесь не нравилось абсолютно всё. Когда я была на "Масе", то уже довольно скоро поняла, что я обязательно останусь на какое-то время. Я не знала, что это будет за время, но я знала, что получу гражданство. Я не знаю, вернусь ли я когда-нибудь в Россию. Всё в этой жизни может быть, загадывать – очень глупо. Но каждая поездка домой – это большой стресс для меня.
Несмотря на свой переезд, Полина поддерживает отношения с друзьями в России, и даже считает, что эмиграция положительно сказалась на ее круге общения:
– Мои друзьям очень рады, что могут приезжать ко мне в гости, – смеется Полина. – У меня остался очень узкий круг людей в России, это все мои близкие люди. А старые знакомые, с которыми я почти не общаюсь, бывает просят какую-нибудь глупость: «А ты можешь прислать мне несколько красных ниточек (В кабалистическом учении защита от сглаза – прим. ред.)?» или «Я еду в Израиль, можно у тебя пожить?». Но я не обращаю на это внимание.
Другой репатриант, менеджер Александр, так же как и Полина, прожил в России почти четверть жизни. Он родился и вырос в Москве. И хотя сегодня он является бипатридом, то есть имеет гражданство двух или более государств, к репатриации он не готовился:
– Потянулось одно за другим: "Маса", ульпан (курсы изучения иврита – прим. ред.), служба в Армии Обороны Израиля.
Однако после службы в армии молодому человеку не удалось найти работу, и он вернулся в Москву:
– На тот момент в Израиле ничего не держало, а в Москве сделали стоящее рабочее предложение. Однако все же это возращение было скорее командировкой.
Помимо основной работы, он вел курсы иврита в Израильском культурном центре. Однако жизнь в родном городе у молодого человека не сложилась, и он вновь уехал в Израиль.
– С работой всё получилось не так как я хотел, к тому же стал ощущать моральный дискомфорт. Мне уже есть, с чем сравнивать. В Израиле есть свои минусы, но люди здесь дружелюбнее. Поэтому я и вернулся сюда.
В отличие от Александра, ИТ-журналист Илья много лет обдумывал свое решение о репатриации и как минимум год готовился к переезду с семьей. Самой сложной частью подготовки к отъезду был поиск работы, которая позволяла бы иметь доход независимо от места жительства.
– Главная причина моего переезда – желание быть ближе к родителям. Эмиграция любого рода – это очень сложное решение, осуществление которого требует железной мотивации и серьезных менеджерских усилий. Репатриация, конечно, отличается от обычной эмиграции. Все-таки речь идет о возвращении домой. Я почувствовал себя в Израиле дома, когда 10 лет назад впервые попал в эту страну. Но даже в этом случае решиться на возвращение домой очень непросто, хотя я вообще тяжело болен охотой к перемене мест. У меня родственники, друзья и коллеги в России, и я планирую бывать в России. Но живу в Израиле.
Эмиграционная волна
Согласно последним данным Росстата, опубликованным в октябре 2015 года, число "выбывших" из России "в зарубежные страны" в 2014 году составило 308,8 тыс. человек, в то время как в 2013 году уехавших было 186,4 тыс. человек, а в 2011 – 36,8 тыс. человек. По данным ВЦИОМ, в летом 2011 года об эмиграции думали 21% россиян. Значительный скачок эмиграционных настроений в 2012 году зафиксировали также "Левада-центр" и исследовательский холдинг "Ромир" (впрочем, за последние три года этот показатель снова снизился). Так, согласно опросу "Левада-центра", на тот момент каждый пятый россиянин хотел бы переехать на постоянное место жительства за границу. И чуть больше трети (31%) жителей России в рамках всероссийского опроса населения исследовательским холдингом "Ромир" допустили для себя возможность эмиграции. При этом доля желающих уехать выше среди молодежи 18-24 лет и среди россиян с высшим образованием и высоким доходом. Иными словами, о возможности отъезда задумываются образованные молодые люди. В качестве основных мотивов отъезда они называют (в рамках опроса "Левада-центра"): "лучшие условия жизни, обустроенность быта за рубежом" (36%), "нестабильную экономическую ситуацию в России" (30%) и "желание обеспечить детям достойное и надежное будущее" (26%).
Согласно последним данным Росстата, опубликованным в октябре 2015 года, число "выбывших" из России "в зарубежные страны" в 2014 году составило 308,8 тыс. человек, в то время как в 2013 году уехавших было 186,4 тыс. человек, а в 2011 – 36,8 тыс. человек. По данным ВЦИОМ, в летом 2011 года об эмиграции думали 21% россиян. Значительный скачок эмиграционных настроений в 2012 году зафиксировали также "Левада-центр" и исследовательский холдинг "Ромир" (впрочем, за последние три года этот показатель снова снизился). Так, согласно опросу "Левада-центра", на тот момент каждый пятый россиянин хотел бы переехать на постоянное место жительства за границу. И чуть больше трети (31%) жителей России в рамках всероссийского опроса населения исследовательским холдингом "Ромир" допустили для себя возможность эмиграции. При этом доля желающих уехать выше среди молодежи 18-24 лет и среди россиян с высшим образованием и высоким доходом. Иными словами, о возможности отъезда задумываются образованные молодые люди. В качестве основных мотивов отъезда они называют (в рамках опроса "Левада-центра"): "лучшие условия жизни, обустроенность быта за рубежом" (36%), "нестабильную экономическую ситуацию в России" (30%) и "желание обеспечить детям достойное и надежное будущее" (26%).
– В России сейчас трудно получить удовлетворение социальных запросов молодого поколения, – отмечает Александр. – Уровень образования упал, зарплаты тоже, качество жизни падает, экономика не развивается. Вот молодежь и стремится перебраться, как перелетные птицы, туда, где теплее.
Причем, "теплее" может быть как в прямом, так и переносном смысле. Так, согласно данным Росстата, основными странами "дальнего зарубежья" эмиграции являются как Вьетнам и Индия, для которых характерен "дауншифтинг", так и США, Германия, Финляндия, Корея, Эстония и Израиль.
Причем, можно отметить явное увеличение интереса к переезду в Израиль. По данным Министерства алии и абсорбции Израиля, в первом полугодии 2015 года из России эмигрировало на 50% процентов больше людей, чем за тот же период 2014 года. Аналогичное увеличение числа репатриантов наблюдалось в 1998-99 годах.
Официальные представители израильских властей не скрывают позитивного отношения к возможной новой волне миграции. Министр алии и абсорбции и министр по делам Иерусалима Зеэв Элькин в интервью "9 каналу" (Израиль) заявил, что Израилю нужно сделать все возможное, чтобы принять новых репатриантов и реализовать их потенциал для Государства Израиль, так как это поможет стране в развитии.
Сами же репатрианты не видят в «утечке своих мозгов» что-то экстраординарное.
– Если те же этнические немцы хотят ехать в Германию или этнические финны – в Финляндию, почему нет? Я не думаю, что Россия от этого что-то потеряет, – говорит Полина. – Да, я получила образование в России, но это не российские мозги – это мои мозги. Это мое решение, где я их буду тратить, где я буду их применять. У нас же в России больше не строят социализм, теперь мы никому не обязаны обеспечить светлое будущее. Это вопрос воли, человеческого выбора и свободы перемещений.
Причем, можно отметить явное увеличение интереса к переезду в Израиль. По данным Министерства алии и абсорбции Израиля, в первом полугодии 2015 года из России эмигрировало на 50% процентов больше людей, чем за тот же период 2014 года. Аналогичное увеличение числа репатриантов наблюдалось в 1998-99 годах.
Официальные представители израильских властей не скрывают позитивного отношения к возможной новой волне миграции. Министр алии и абсорбции и министр по делам Иерусалима Зеэв Элькин в интервью "9 каналу" (Израиль) заявил, что Израилю нужно сделать все возможное, чтобы принять новых репатриантов и реализовать их потенциал для Государства Израиль, так как это поможет стране в развитии.
Сами же репатрианты не видят в «утечке своих мозгов» что-то экстраординарное.
– Если те же этнические немцы хотят ехать в Германию или этнические финны – в Финляндию, почему нет? Я не думаю, что Россия от этого что-то потеряет, – говорит Полина. – Да, я получила образование в России, но это не российские мозги – это мои мозги. Это мое решение, где я их буду тратить, где я буду их применять. У нас же в России больше не строят социализм, теперь мы никому не обязаны обеспечить светлое будущее. Это вопрос воли, человеческого выбора и свободы перемещений.
– «Утекают» те мозги, которые были невостребованы (или недовостребованы) в России, – отмечает Илья. – Это значит, что для России от их присутствия или отсутствия ничего принципиально не меняется. Но для человечества в целом это может значить довольно много: например, есть ли возможность раскрыться ученому в определенной стране. Другое дело, что есть специальности, знания, актуальные локально. Если их носитель уезжает из данной локации, то человечество в целом ничего не получает, а локация недополучает. Но, если человека создали условия для смены места жительства, значит, локально его компетенции сочли неактуальными.
Мария, вернувшаяся в Россию после полугодовой образовательной программы в Израиле, работает ассистентом директора в гостинице. Она не была готова к репатриации, но поддерживает тех, кто решился на этот шаг:
– Я не вижу ничего страшного в этом для России, потому что число людей из национальных меньшинств в масштабах России все же не столь значительно. Кроме того, людьми могут руководить даже не религиозные, а культурные или материальные мотивы, но они все равно должны пробовать, если они этого хотят. Я думаю, что смогу туда вернуться. Израиль будет стоять и ждать меня, до тех пор, пока я не буду готова.
– Я не вижу ничего страшного в этом для России, потому что число людей из национальных меньшинств в масштабах России все же не столь значительно. Кроме того, людьми могут руководить даже не религиозные, а культурные или материальные мотивы, но они все равно должны пробовать, если они этого хотят. Я думаю, что смогу туда вернуться. Израиль будет стоять и ждать меня, до тех пор, пока я не буду готова.
Направление – домой
Евреи – лишь один из народов, проживающих на территории многонациональной Российской Федерации, но уехать из России хотят не только представители данной нации. Еврейский вопрос – самый очевидный, поскольку им не так сложно получить гражданство в Израиле, как некоторым другим репатриантам, и, кроме того, еврейская диаспора всегда была в России значительной.
Помимо этого, существует репатриация ингерманландских финнов (коренное население территорий, которые в ходе Советско-финской войны вошли в состав СССР – прим. ред.), поволжских немцев и некоторых других национальностей.
В Германии есть закон о поздних переселенцах (поздние переселенцы – это лица, принимаемые после 1 января 1993 года в Германию в рамках закона об изгнанных — прим. ред.), и в 2013 году была внесена поправка, согласно которой отклоненные соискатели статуса позднего переселенца или потомка позднего переселенца имеют второй шанс на прием в Германию.
Впрочем, и у ингерманландских финнов получение гражданства отличается от той же процедуры в Израиле. Чтобы получить возможность переехать в Финляндию, им приходится стоять в очереди много лет. Но это их не останавливает.
Студентка Пяйви уехала в Финляндию летом 2015 года. Она готовилась к этому с самого детства: еще ребенком ее поставили в очередь на репатриацию. В университете она изучала финский язык, и как только получила высшее образование, переехала в Хельсинки:
Евреи – лишь один из народов, проживающих на территории многонациональной Российской Федерации, но уехать из России хотят не только представители данной нации. Еврейский вопрос – самый очевидный, поскольку им не так сложно получить гражданство в Израиле, как некоторым другим репатриантам, и, кроме того, еврейская диаспора всегда была в России значительной.
Помимо этого, существует репатриация ингерманландских финнов (коренное население территорий, которые в ходе Советско-финской войны вошли в состав СССР – прим. ред.), поволжских немцев и некоторых других национальностей.
В Германии есть закон о поздних переселенцах (поздние переселенцы – это лица, принимаемые после 1 января 1993 года в Германию в рамках закона об изгнанных — прим. ред.), и в 2013 году была внесена поправка, согласно которой отклоненные соискатели статуса позднего переселенца или потомка позднего переселенца имеют второй шанс на прием в Германию.
Впрочем, и у ингерманландских финнов получение гражданства отличается от той же процедуры в Израиле. Чтобы получить возможность переехать в Финляндию, им приходится стоять в очереди много лет. Но это их не останавливает.
Студентка Пяйви уехала в Финляндию летом 2015 года. Она готовилась к этому с самого детства: еще ребенком ее поставили в очередь на репатриацию. В университете она изучала финский язык, и как только получила высшее образование, переехала в Хельсинки:
– Я уезжала из России с легким сердцем. Моя жизнь здесь соответствует моим ожиданиям, поэтому возвращаться назад я не хочу, и постараюсь остаться Европе.
Евгений также ингерманландский финн. В России он работал преподавателем в ПетрГУ. Он уехал в Финляндию с семьей несколько лет назад, хотя в 90-х у него уже была возможность переехать, но тогда он решил остаться в России:
– Я был идейным и ни разу не подумал о возможности выехать. Кругом уезжали знакомые, но я по какой-то причине смотрел на это дело даже с некоторым скепсисом. После университета пошел сразу же в аспирантуру и работать на кафедру. Работа не способствовала желанию переезжать – наоборот. Даже обзаведясь семьей в 2005 году я снова отказывался от переезда. Почему? Потому что по-прежнему был охвачен идеей создать финноязычную диаспору вне Финляндии, точнее возродить ее. Тогда у нас возникла идея языковых детских садов. Мы ее продвигали, считая, что все получится.
Дети Евгения говорили дома по-фински, и когда старшей дочери нужно было идти в школу, семья столкнулась с тем, что ребенка никуда не берут. Выбора не осталось, семья уехала в Финляндию:
– Все, что я хотел и мог сделать, я смог и сделал. Возвращаться назад не вижу смысла.
Жительница Тель-Авива Полина тоже не рассматривает для себя возможность возвращения в Россию:
– Моя жизнь изменилась. У меня работа в сфере хай-тек, в которой я в принципе никогда не думала работать. У меня кошка, хотя я не планировала заводить домашнее животное. Все совсем по-другому. Жизнь стала другая, и я стала другая. Репатриация не просто изменила условия моей жизни, репатриация изменила меня.
Полина открывает окно. В Тель-Авиве весна: солнце, пятна цветов, плюс тридцать.
– Я был идейным и ни разу не подумал о возможности выехать. Кругом уезжали знакомые, но я по какой-то причине смотрел на это дело даже с некоторым скепсисом. После университета пошел сразу же в аспирантуру и работать на кафедру. Работа не способствовала желанию переезжать – наоборот. Даже обзаведясь семьей в 2005 году я снова отказывался от переезда. Почему? Потому что по-прежнему был охвачен идеей создать финноязычную диаспору вне Финляндии, точнее возродить ее. Тогда у нас возникла идея языковых детских садов. Мы ее продвигали, считая, что все получится.
Дети Евгения говорили дома по-фински, и когда старшей дочери нужно было идти в школу, семья столкнулась с тем, что ребенка никуда не берут. Выбора не осталось, семья уехала в Финляндию:
– Все, что я хотел и мог сделать, я смог и сделал. Возвращаться назад не вижу смысла.
Жительница Тель-Авива Полина тоже не рассматривает для себя возможность возвращения в Россию:
– Моя жизнь изменилась. У меня работа в сфере хай-тек, в которой я в принципе никогда не думала работать. У меня кошка, хотя я не планировала заводить домашнее животное. Все совсем по-другому. Жизнь стала другая, и я стала другая. Репатриация не просто изменила условия моей жизни, репатриация изменила меня.
Полина открывает окно. В Тель-Авиве весна: солнце, пятна цветов, плюс тридцать.
