— Прежде всего мы переживали за его здоровье, за его жизнь. Был страх, что он не вернется. В 1983-ем году 26 сентября за 2 секунды до старта ракеты произошел взрыв, и сработала система аварийного спасения. Экипаж остался чудом жив. Для того, чтобы эта система пришла в действие, нужно, чтобы два начальника, которые отвечали за пуск, экипаж и технику, одновременно дали команду в два бункера. Эти бункеры находились в нескольких километрах друг от друга, именно там были солдаты, которые должны были одновременно нажать на кнопки. И в итоге при одновременном нажатии этих кнопок срабатывала система аварийного спасения, и экипаж из горящей ракеты на спускаемом корабле выдергивало из стартового стола.
При этом там был полностью разрушен Гагаринский старт. Экипаж приземлился на расстоянии четырех километров от горящей ракеты. Запуски всегда, особенно в СССР, передавали в прямом эфире либо по «Маяку», либо по телевидению. И вот не объявляли ни по телевидению, ни по радио. Я чувствовала, как мама нервничала. Это был вечерний запуск. Спустя 2 – 3 минуты маме позвонила жена командира и сказала, что сработала система аварийного спасения. Мы даже и не понимали, что это и как такое может быть. После того случая, конечно, всегда переживали, особенно когда показывался старт в прямом эфире — будет или не будет. Это всегда риск. Еще примечательно было, перед этим полетом, за несколько часов до старта, папа позвонил своей маме — он всегда нам звонил, и мы всегда с комком в горле желали ему удачи. Бабушка ему тогда сказала: «Сынок, не лети!» А он ей ответил: «Мать, это ж тебе не в школе живот заболел и не пошел». Она все равно повторяла, чтобы он не летел. Папа тогда сказал, что, даже если он встанет и упрется ногами и руками в дверь ракеты, его засунут — не было никакого обратного пути. Она напророчила, что все будет плохо. Отец еще рассказывал, что ехали они на стартовый стол и стояли пожарные машины, такие новенькие, и все пожарники стояли в новой форме, и он тогда подумал — к чему бы это? В итоге там произошла утечка кислорода с горючим, и произошел взрыв. Как потом комиссия выяснила — по халатности. Конечно, страх был, но мы все-таки надеялись на технику. После этого случая мы понимали, что есть система аварийного спасения — и в случае чего его спасут. Какие наши эмоции? Сестра, мама и я, конечно, переживали, плакали. Но чувства переполняли, когда объявляли посадку, — это были самые жаркие воспоминания. Я хорошо помню все его полеты, и последним было возвращение в Америку. Мы его увидели буквально через несколько часов после посадки. Несмотря на все эти переживания и страхи, я понимаю, что папа занимался любимым делом, он переживал за нашу космонавтику. И вообще это самая настоящая мужская работа.